Oro Verde начинается в верховьях небольшой реки, чье спокойное течение прерывается водопадом в паре десятков километров от побережья, и спускается к океану, занимая теперь уже более четырех тысяч гектаров. Конечно, это все равно немного, но еще лет двадцать назад от дождевого леса в этих краях и вовсе ничего не оставалось. Его постепенно высаживают (точнее, дают распространяться), выкупая у крестьян заброшенные и ненужные участки.

Мы подходим к лесу по недавней вырубке. Здесь еще солнечно, хотя лес уже вступает в свои права. В глубине травы прячутся мелкие, но очень душистые ирисы, часто встречаются небольшие, метра три ростом пальмы Siagrus (говорят, в Парагвае растет карликовая ее разновидность, ростом с карандаш). Лес впереди кажется плотной стеной. Последний дождь прошел за несколько дней до нашего приезда, но под пологом дождевого леса все равно сыро. Хлюпает под ногами; влага крупными каплями блестит на листочках мелких растений-паразитов, покрывающих стволы крупных деревьев, на свисающих откуда-то из верхних «этажей» леса лианах. Всё время полутемно, жарко, воздух так влажен, что кажется, его можно пить. Я иду, все время оскальзываясь в высоких резиновых сапогах, и жадно высматриваю какую-нибудь живность — ведь, по словам гида, с каждым годом ее становится здесь все больше.

Плантация гевеи-каучуконоса. Меж рядом гевеи высажены для экономии площади какао-бобы. Фото автора

Кстати, в большинстве тропических районов нет теперь более престижной (и денежной) работы, чем гид-натуралист. Особенно велик на них спрос в дождевых лесах, где неподготовленному человеку трудно увидеть диких животных без помощи профессионала. Наш гид, впрочем, был не из местных — американец-эколог, живущий здесь уже 15 лет и влюбленный в эти места. Но и с его помощью увидеть что-то очень непросто. Вот наверху, чуть в стороне, раздаются пронзительные крики — это кричат мартышки, они заметили хищника. Какого хищника? «Вероятно, это леопард, кажется, недавно здесь появилась парочка. Это очень хорошо, значит, лес здоров, — говорит гид. И прибавляет, немного подумав. — Пожалуй, пора уже брать с собой оружие. На всякий случай».

В кустах в десятке метров от меня по ходу движения кто-то вдруг осторожно завозился, и звук стал быстро удаляться. «Пекари (лесная свинья)», — говорит гид. Приходится верить. А вон на дереве висит слегка разлохмаченный темный мешок — термитник. Гид уверяет, что, судя по следам, недавно здесь был муравьед, но сейчас его нет. Вот около валуна следы стоянки местных охотников — они, судя по всему, ждали дикобраза. Возможно, они его дождались — но не мы.

Мой взгляд все время обращен к земле — может быть, хоть змею увижу? Вообще змей в Бразилии достаточно, но в Центральной Америке их несколько больше, чем в Южной, особенно ядовитых. Ядовитые змеи проникли сюда из Азии примерно в третичном периоде и успели образовать много новых видов, а в Южную Америку они расселились позже, и пока их там очень мало — всего семь родов, впятеро меньше, чем в Африке или Азии. Тем не менее в лесу все же лучше ходить в сапогах, а ночью — с фонариком. Вот она! Нет, ошибся — это всего-навсего «плакса» монстера (из семейства аронниковых), типичная лесная лиана. Ее извивающийся зеленый стебель с темными пятнами действительно напоминает змею. А «плаксой» ее прозвали за то, что водные устьица ее листьев активно выделяют воду, которая сбегает к заостренному концу листа, этакому «носику», и капает вниз. Нет, со змеями так и не повезло, жаль.

На этот завод с плантаций привозят латексные «лепешки», размалывают, моют и получают натуральный каучук натуральный каучук (латекс состоит из этой смолы примерно на треть, остальное — углеводы, белки, гликозиды, соли, эфирные масла и пр.). Фото автора

Единственной моей «добычей» стала наземная планария, редкий обитатель самых влажных мест. Издали она казалась трещиной в почве, а вблизи — застывшей струйкой темного стекла. Но у «стекла» был ясно виден подвижный хоботок, а само оно медленно «текло» вперед, ощупывая путь. А для свидания со всеми прочими обитателями леса сюда надо приезжать не на день, а на неделю, и тогда бы нам повезло, и неоднократно, уверен.

Но за судьбу самого заповедника можно быть совершенно спокойным — в последние годы идеи охраны природы находят живой отклик в сердцах бразильцев, а слова «экология» и «защита леса» вызывают самую положительную реакцию. По крайней мере, к людям, работающим в этой сфере, повсюду относятся с огромным уважением. А при выделении участка под плантацию правительство теперь требует гарантий, что часть земли (если продается не менее 20 га) будет использована под «естественные насаждения».

Водопад в заповеднике Oro Verde. Фото автора